Новости

Библиотека

Словарь


Карта сайта

Ссылки






Литературоведение

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Е. Г. Бушканец. Журнал "Слово" и царские жандармы

В январе 1878 г. в Петербурге начал выходить ежемесячный журнал "Слово". Он возник в результате объединения двух изданий - научно-популярного журнала "Знание" и газеты "Молва". При этом издатель "Молвы" А. А. Жемчужников стал издателем нового журнала, а издатели-редакторы "Знания" И. А. Гольдсмит и Д. А. Коропчевский - его редакторами. Финансировал новое издание миллионер-золотопромышленник К. М. Сибиряков, ставший соиздателем журнала.

Исследователи русской журналистики почти единодушно прошли мимо "Слова". Ни в учебниках по истории журналистики второй половины XIX в.,1 ни в капитальных "Очерках по истории русской журналистики и критики", изданных Ленинградским университетом,2 "Слово" даже не упоминается. Единственная работа, посвященная этому журналу (она принадлежит перу В. Е. Евгеньева-Максимова), была опубликована в 1930 г.3

1 (В. А. Алексеев. История русской журналистики (1860-1880 гг.). Изд. ЛГУ, Л., 1963; Б. И. Есин. Русская журналистика 60-80-х годов XIX века. Изд. МГУ, М., 1963.)

2 (Второй том этого издания, посвященный критике и журналистике второй половины XIX в., вышел в свет в 1965 г.)

3 (Судьбы журнала "Слово" в связи с революционными выступлениями 70-80-х годов. В кн.: В. Евгеньев-Максимов и Д. Максимов. Из прошлого русской журналистики. Л., 1930, стр. 255-303.)

В. Е. Евгеньев-Максимов ставил перед собой задачу проследить так называемую "внешнюю" историю "Слова", под которой он понимал историю взаимоотношений редакции с правительственными органами. Из архива Главного управления по делам печати Евгеньеву-Максимову удалось извлечь интересные документы, воссоздающие картину преследований прогрессивного журнала чиновниками цензурного ведомства.

Было, однако, еще одно ведомство, проявлявшее особый интерес к "Слову". Ведомство это - Третье отделение. Третье отделение подозревало, что редакторы "Слова" связаны с революционным подпольем, что они содействуют выпуску нелегальных изданий и что они печатают в журнале под псевдонимами статьи участников антиправительственных организаций. Подозрения эти не были лишены оснований.

В 1885 г., находясь уже в эмиграции, И. А. Гольдсмит так рассказывал о времени, когда рождался журнал: "Социалисты, считая, что ничего нельзя сделать для народа, не будучи знакомыми с его нуждами и с его жизнью, посвятили себя тогда изучению народа и пропаганде социалистических идей посредством прямого общения с крестьянами и рабочими. Тысячи молодых людей покинули столицы и отправились по деревням, чтобы наблюдать эту незнакомую им жизнь и собрать факты относительно печального и ненормального положения народа". Именно в кругу членов "социалистической партии" редакция "Слова" и решила, свидетельствует Гольдсмит, искать своих будущих авторов. "Среди этой молодежи нетрудно было найти талантливых людей, которые не отказались бы поделиться с публикой своими наблюдениями и исследованиями... Редакция "Слова" и обратилась к некоторым из пропагандистов, а также и находившихся за границей эмигрантов с предложением о сотрудничестве",- писал он.1

1 (И. А. Гольдсмит. Из прошлого нашей журналистики. "Минувшие годы", 1908, № 12, стр. 93-94.)

Участие в журнале "пропагандистов" и "эмигрантов" отмечает и И. И. Ясинский. Ясинский пришел в "Слово" в феврале 1878 г. обозревателем научного отдела и вскоре стал помощником одного из редакторов - Коропчевского. Ясинский сообщает, что в "Слове" сосуществовали два направления - "народническое" и "строго научное" (к нему он относит себя вместе с Д. А. Коропчевским и Н. И. Зибером). "Вражды между тем и другим течением...,- утверждает Ясинский в одном месте,- не было". В другом же отмечает "трения, которые принимали в журнале иногда очень острый характер".1 Говоря так, Ясинский имеет в виду разные периоды истории журнала - никакого противоречия между приведенными высказываниями нет. В 1878 и до осени 1879 г. столкновений между литераторами-радикалами (сторонниками "строго научного", по определению Ясинского, направления) и революционно настроенными сотрудниками не было. С осени же 1879 г. между ними развернулась напряженная борьба за ключевые позиции в журнале. И хотя Ясинский не был в курсе всех связей с сотрудничавшими в журнале революционерами (эти связи поддерживали издатель журнала А. А. Жемчужников и один из его редакторов - Гольдсмит), он, разумеется, кое-что знал. В частности, Ясинский назвал одного из представителей "народнического" направления в журнале - Д. А. Клеменца.

1 (И. Ясинский. Роман моей жизни. Книга воспоминаний. ГИЗ, М.- Л., 1926, стр. 131, 150.)

В период "хождения в народ" Д. А. Клеменц сотрудничал в журнале "Знание". В "Знание" он присылал свои корреспонденции и из-за границы, куда он уехал в 1875 г.1

1 (Д. А. Клеменц. Из прошлого. Л., 1925, стр. 132, 158. По ошибке журнал "Знание" Клеменц называет "Словом". Ошибка эта сама по себе показательна и свидетельствует о близости Клеменца к "Слову".)

В январе 1878 г. Клеменц был вызван в Россию в связи с планами освобождения некоторых из осужденных по процессу 193-х.1 Оказавшись в Петербурге, он сразу же под псевдонимом "П. Топорнин" начинает сотрудничать в "Слове". В февральской книжке появляется его статья "Университетский вопрос в Германии", в мартовской и апрельской ему принадлежит журнальное обозрение, в майской он печатает "Задачи народной литературы" (под термином "народная литература" в статье понималась научно-популярная литература).

1 (Ш. М. Левин. Дмитрий Александрович Клеменц. М., 1929, стр. 57-59.)

Статьи Клеменца появились в обстановке, когда внимание общества было приковано к делу Веры Засулич. Известно, что 31 марта 1878 г. В. И. Засулич была оправдана судом присяжных и освобождена из-под стражи. Возбужденная толпа молодежи у здания суда встретила ее рукоплесканиями и понесла на руках. Жандармы, для которых оправдательный приговор явился полной неожиданностью, пытались оттеснить молодежь и вновь арестовать осужденную. В начавшейся свалке под выстрелы жандармов, стоны и вопли раненых Засулич была увезена друзьями. За короткий срок она переменила несколько "приютов".1 По свидетельству Н. К. Буха, первоначально Засулич была укрыта в квартире А. Жемчужникова, которого он называет фактическим редактором "Слова".2 В мае 1878 г. Засулич в сопровождении Клеменца выехала за границу. Сотрудничество Клеменца-"Топорнина" в "Слове", таким образом, неожиданно оборвалось.

1 (В. Засулич. Воспоминания. М., 1931, стр. 71.)

2 (Н. К. Бух. Воспоминания. М., 1931, стр. 164.)

Причастность редакции "Слова" к укрывательству В. И. Засулич осталась Третьему отделению, по-видимому, неизвестной. Весной 1878 г. "Слово" привлекло внимание этого учреждения по другому поводу. Когда в марте этого года в Петербурге появилась нелегальная газета "Начало", политическая агентура была мобилизована на поиски издателей антиправительственной газеты и подпольной типографии, в которой она печаталась. Было усилено наблюдение за "подозрительными лицами", подслушивались разговоры учащейся молодежи, тщательно фиксировались всякого рода слухи. В агентурном донесении № 457 от 27 апреля 1878 г. отмечалось: "В кругу студентов утверждают, что помещенная в № 1 социалистического журнала "Начало" статья, озаглавленная "Очерк социалистического движения на Западе", составлена Софией Гольдсмит и редактирована А. Ольхиным, а также что помещенная в № 2 того же журнала статья, заключающая в себе общий политический обзор и выставляющая в ложном виде политические действия правительства, тоже принадлежат А. Ольхину".1

1 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, л. 1.)

Непосредственно "Слово" в донесении, как мы видим, не упомянуто, но самая мысль о близости редакции журнала к подпольному изданию проведена довольно последовательно: Софья Гольдсмит - жена одного из редакторов "Слова", А. А. Ольхин - его сотрудник (в февральской книжке "Слова" было напечатано его стихотворение "Бежали в страхе вы..."; уже после получения Третьим отделением приведенного донесения в майском номере "Слова" появилось стихотворение Ольхина "Нашим поэтам").

Как известно, установить издателей "Начала", обнаружить подпольную типографию, в которой эта газета печаталась, Третьему отделению не удалось. Но редакция "Слова" с тех пор оказалась в сфере пристального внимания этого учреждения.

4 августа 1878 г. в Петербурге на улице средь бела дня был заколот шеф жандармов Н. В. Мезенцев. "Злоумышленник" (им был выдающийся деятель революционного подполья - С. М. Кравчинский) благополучно скрылся. А некоторое время спустя в столице появилось новое революционное издание, сменившее "Начало",- журнал "Земля и воля". В первом номере журнала значительное место занимали материалы, связанные с убийством Мезенцева; специально этому событию было посвящено стихотворение "У гроба".

Осенью 1878 г. тайные агенты буквально вьются вокруг редакции "Слова". 9 октября поступает первое агентурное донесение: "Имеются сведения, будто бы редакция журнала "Слово" по почину Гольдсмитов производит в кругу своих знакомых и в кругу учащейся молодежи негласный денежный сбор ... на вспомоществование политических преступников и на поддержание революционной пропаганды".1 Через четыре дня, 13 октября, эти сведения уточняются: "Сбор был начат по почину супругов Гольдсмит, Коропчевского и Жуковского (тоже входящих в состав редакции "Слова"), которые собирали деньги преимущественно между литераторами и присяжными поверенными... Когда студенты, выписывающие "Слово", большей частью в рассрочку, являлись в контору редакции, то конторщик Долганов прямо просил пожертвовать и, отмечая пожертвования на особом листе, говорил, что он отмечает для вида под предлогом подписки на новое издание сочинений Писарева".2 Всего, по агентурным данным, редакцией "Слова" было собрано более тысячи рублей.

1 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, л. 3.)

2 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, лл. 6-7.)

В середине октября 1878 г. было перлюстрировано письмо из-за границы на имя И. А. Гольдсмита для передачи жене. Хотя неизвестная корреспондентка сурово осуждала террор и считала необходимым добиваться конституции мирным путем, текст письма был доложен царю. В составленной Третьим отделением справке говорилось: "По частным сведениям, супруги Гольдсмит подозреваются в том, что они будто бы содействуют тайному печатанию революционных брошюр; но последнее сведение до настоящего времени никакими положительными фактами не подтвердилось". 30 октября Александр II на донесении Третьего отделения наложил резолюцию: "Иметь их под наблюдением".1

1 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 819, лл. 4-5.)

Наблюдение это, считало Третье отделение, должно было помочь раскрыть редакцию подпольного органа - "Земли и воли". 11 ноября поступили первые сведения. В агентурной записке № 1143 говорилось: "Софья Гольдсмит, разговаривая с близкими своими знакомыми, сказала, что в числе главных сотрудников журнала "Земля и воля" состоят Ольхин, литераторы Сильчевский и Песковский и зять Корниловых, служащий в Сенате Николай Федорович Жохов, которому, по словам Гольдсмит, принадлежат помещенные в вышеупомянутом журнале заметки, касающиеся правительственных распоряжений. Сильчевский, кажется, не находится в настоящее время в Петербурге; судя по некоторым намекам Гольдсмит, можно предполагать, что Сильчевский доставляет свои статьи непосредственно в контору журнала "Слово"".1 Нового шефа жандармов А. Р. Дрентельна полученные сведения чрезвычайно обрадовали. На агентурной записке сохранилась его резолюция: "Известие это очень важно. Надо накрыть эту публику, но хорошенько обдумавши план. Надо наблюдать за знакомыми Ольхина и выследить их".

1 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, л. 8.)

Какой же план, "хорошенько обдумавши" возможные действия, избрал Дрентельн? Секретный сотрудник Третьего отделения должен был сблизиться с неким Велижаровым, который был, по данным этого учреждения, любовником Софьи Гольдсмит, и через него получить необходимые сведения. Через месяц, 13 декабря, этот сотрудник доносил: "Лаборант Технологического института Велижаров, находящийся с женой редактора журнала "Слова Софьей Гольдсмит в интимных отношениях, в разговоре с одним лицом агентуры (товарищем Велижарова по Технологическому институту) сообщил, что означенная Гольдсмит высказывала ему, что стихотворение "У гроба", помещенное в № 1 "Земли и воли", написано присяжным поверенным Александром Ольхиным. При этом Гольдсмит коснулась таких подробностей, что, кроме этого стихотворения, Ольхин предполагал поместить в том же номере еще и другое, переделанное им из краткостишия под заглавием "Над родной могилой", помещенного в журнале "Дело" за апрель месяц сего года, автором которого он же, Ольхин, и помещение которого в одном и том же номере с стихотворением "У гроба имело целью провести параллель между двумя событиями смерти: с одной стороны, заключенной по политическому делу и с другой - генерала Мезенцева, считавшегося как бы виновником этого заключения. Предположение это не осуществилось из опасения, что по этому переделанному стихотворению могли бы догадаться об авторе стихотворения "У гроба"".1 17 декабря от того же агента последовало дополнительное донесение: "Софья Гольдсмит говорила, что в стихотворении этом, кроме переделки заглавия и небольшой его переделки, была вставлена еще одна строфа, в которой было проведено сравнение того впечатления, какое пропагандисты могли чувствовать, с одной стороны, по поводу смерти своей сообщницы и с другой - по поводу смерти генерала Мезенцева".2

1 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, лл. 11 и 18.)

2 (ЦГАОР, ф. 109 - Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 748, л. 14.)

В отношении Ольхина эта информация вполне соответствовала истине: Ольхин действительно был автором стихотворения "У гроба". Каких-либо других данных через Велижарова Третьему отделению, однако, получить не удалось: "обдуманный" план Дрентельна неожиданно лопнул. Гольдсмит был предупрежден революционерами о наблюдении за ним, бросил все дела по "Слову" и срочно покинул Петербург. Через некоторое время он был арестован в Москве и выслан на север.

Зимой 1879/1880 г. Третье отделение предприняло новую попытку раскрыть связи редакции "Слова" с антиправительственным подпольем.

В июле 1879 г., как известно, состоялся Воронежский съезд "Земли и воли", после которого общество раскололось на две организации - "Народную волю" и "Черный передел". С осени 1879 г. народовольцы предпринимают усиленные попытки вытеснить из "Слова" Коропчевского и его сторонников, стремясь захватить журнал в свои руки.

Особые заслуги в борьбе за "Слово" принадлежат А. И. Иван-чину-Писареву. Друг Клеменца и Кравчинского, участник "хождения в народ" и один из организаторов знаменитых саратовских поселений, Иванчин-Писарев сразу после образования "Народной воли" вошел в ее ряды. Он активно сотрудничал в подпольном журнале "Народная воля", а с лета 1880 г., по решению Исполнительного комитета, стал одним из редакторов нелегального революционного органа.

В то же время он взял на себя, пишет В. Н. Фигнер,- "под псевдонимом Зыбина работу "заводить и поддерживать связи в обществе", как мы тогда говорили о создании вокруг организации сочувственного окружения".1 Иванчин-Писарев, в частности, вошел в "Слово" и, по его собственным словам, в 1880 г. под именем Николая Александровича Зыбина стал членом редакции этого журнала.2

1 (В. Н. Фигнер. По поводу исследовательской работы Д. Кузьмина "Народовольческая журналистика". В кн.: Д. Кузьмин. Народовольческая журналистика. М., 1930, стр. 259.)

2 (Автобиография А. И. Иванчина-Писарева. В ст.: С. Мстиславский. Памяти А. И. Иванчина-Писарева. "Скифы", 1917, кн. 1, стр. 249.)

В "Слове" в это время сотрудничали народовольцы Н. И. Кибальчич, П. Ф. Якубович, близко стоявший к революционным кругам и участвовавший в нелегальных изданиях С. Н. Кри-венко, политический эмигрант Н. П. Цакни, революционный публицист В. В. Берви-Флеровский и др.

В декабре 1879 г. редакции "Слова" за статьи "Диалектика в ее применении к науке" и "Задача западноевропейской цивилизации и современная Франция" в ноябрьской книжке журнала было объявлено предостережение. Декабрьская книжка сразу привлекла внимание Третьего отделения. В одном из документов обращалось внимание на "двусмысленную краткость" примечания к сообщениям о покушении 19 ноября 1879 г. на Александра II. Редакция "ограничилась только перепечаткою трех телеграмм, не сопроводив их хотя бы краткими комментариями, поясняющими взгляд редакции на это грустное и зверское по замыслу и целям событие", а только заметила в примечании к последней телеграмме, что "читателям уже известно то радостное чувство, с каким было встречено столичным населением известие об избавлении государя императора от угрожавшей ему опасности". Третье отделение увидело в этом признак того, что "партия, выразителем мнения которой служит "Слово", в последнее время окрепла и приобрела большую смелость".1

1 (ЦГАОР, ф. 109 -Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 2219, лл. 1-2.)

В агентурном донесении № 2158 от 13 декабря отмечалось, что напечатанное в той же декабрьской книжке стихотворение "Последняя воля" "в кругу учащейся молодежи распространяется в большом количестве экземпляров". Молодежь восприняла стихотворение, говорится в донесении, как прощание с товарищем, идущим на казнь.1

1 (ЦГАОР, ф. 109. Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 2219, л. 3.)

Еще в начале декабря в Третьем отделении был составлен список "членов-сотрудников" редакции журнала "Слово". В него вошли Д. А. Коропчевский, А. А. Жемчужников, В. И. Жуковский, В. Н. Майнов, Д. Л. Михаловский, Б. П. Онгирский (Ленский), В. В. Чуйко и Э. А. Фирстендих.1 Некоторое время спустя появилась "Записка о сотрудниках журнала "Слово"". В "Записке" (она датирована 24 декабря 1879 г.) говорилось: "На основании существующего второй уже год в среде учащейся молодежи упорного слуха, а также на основании прямых указаний от лиц, имеющих непосредственные отношения с редакцией журнала "Слово", было уже сообщено относительно предполагаемых сношений помянутой редакции с тайной типографией". Из числа "лиц, состоящих сотрудниками "Слова" и известных по своей неблагонадежности", по утверждению автора "Записки", особенного внимания заслуживают Фирстендих и Лангауз. "Оба они, не состоя литературными сотрудниками "Слова", посещают контору, причем Фирстендих, выдавая себя за присяжного поверенного, вовсе не занимается адвокатурою, за исключением приводимых им в порядок денежных дел сосланных (высланы, кажется, из Москвы) Гольдсмитов... Точно так же Лангауз вовсе не занимается литературою, находится в тесных сношениях с редакцией "Слова", причем замечено, что он имеет контору, часто приезжает в Петербург для свиданий с Жемчужниковым и Коропчевским, причем время его приезда совпадает, как это было замечено, с появлением в Петербурге революционных изданий. По сведениям, полученным от знакомых сообщающего в Москве, Лангауз и там в местном обществе возбуждает подозрение своей деятельностью. Сообщающий надеется иметь дальнейшие из Москвы сведения в конце этого месяца".2

1 (ЦГАОР, ф. 109. Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 2219, л. 4.)

2 (ЦГАОР, ф. 109. Третьего отделения, секретный архив, оп. 1, ед. хр. 2219, лл. 9-10.)

"По полученным ныне,- говорилось в другом документе Третьего отделения,- от другого лица, известного агентуре и имеющего непосредственное знакомство как с редакцией "Слова", так и с Лангаузом, сведениям он, Лангауз, в кругу московской интеллигенции слывет за радикала, имеющего знакомство с революционерами".1

1 (ЦГАОР, 3-я экспедиция, оп. 164, ед. хр. 777, л. 14.)

В начале января 1880 г. было решено произвести обыски у Коропчевского, Онгирского и Фирстендиха в Петербурге и у Лангауза в Москве. У Коропчевского, Онгирского и Лангауза ничего "противузаконного и предосудительного" найдено не было, Фирстендиха же вообще по имевшемуся в Третьем отделении адресу не нашли.1 Тогда Третье отделение учредило надзор за издателями "Слова" К. Сибиряковым и А. Жемчужниковым. В конце апреля 1880 г. последовали распоряжения Петербургскому градоначальнику о надзоре за Жемчужниковым и Самарскому губернатору - за Сибиряковым.2 Как видно из их ответов (соответственно от 8 и 12 мая), ничего интересующего Третье отделение они сообщить ему не смогли.3

1 (ЦГАОР, 3-я экспедиция, оп. 164, ед. хр. 777, лл. 14-19.)

2 (ЦГАОР, 3-я экспедиция, оп. 165, ед. хр. 460, лл. 6 и 9.)

3 (ЦГАОР, 3-я экспедиция, оп. 165, ед. хр. 460, лл. 15 и 17. Следует иметь в виду, что К. М. Сибиряков был настроен весьма оппозиционно и материально поддерживал революционеров. См. свидетельство Д. И. и М. И. Ульяновых в кн.: Воспоминания о В. И. Ленине, т. I. Госполитиздат, М., 1956, стр. 52-53.)

В августе 1880 г. Третье отделение, как известно, было ликвидировано. Все попытки этого учреждения на протяжении двух с половиной лет раскрыть связи редакции "Слова" с революционным подпольем не привели, таким образом, к каким-либо существенным результатам.

Лишь источники совершенно другого происхождения позволяют сейчас раскрыть сотрудничество в "Слове" "нелегальных" литераторов из числа землевольцев и народовольцев. Рассмотрение этих источников - предмет особого сообщения.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© LITENA.RU, 2001-2021
При использовании материалов активная ссылка обязательна:
http://litena.ru/ 'Литературное наследие'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь