Абу Дулаф аль-Хазраджи (Перевод Б. Шидфар)

(Абу Дулаф аль-Хазраджи (умер в середине X века). Известный географ, путешественник и поэт. Средневековый филолог ас-Саалиби (961-1038) считал Абу Дулафа одним из замечательнейших поэтов своего времени. К сожалению, лишь немногие его произведения дошли до наших дней. Среди них особого внимания заслуживает его небольшая поэма с прославлением так называемого "племени сасан" - корпорации бродяг, нищих и фокусников, игравшей, по-видимому, немалую роль в жизни средневекового арабо-мусульманского города. Именно этому посвящены стихи "Излейтесь, кровавые слезы...")

"Излейтесь, кровавые слезы..."

Излейтесь, кровавые слезы, закройтесь, усталые веки, 
Не кровь потекла по жилам - текучего пламени реки.

Я вкус любви изведал, но всё не найду решенья,
Не знаю - то сладкие муки иль горькие наслажденья.

"Утешься, - твердит мне разум, - любви не узнаешь рая, 
Погубит любовь чужбина, тобой, как мечом, играя".

Да, я как сухая ветка, чьи листья уносит ветер, 
Я знаю все радости, беды и все чудеса на свете.

К постам меня приучили скитанья и к разговеньям, 
Но славу отцов не забуду ни на одно мгновенье.

Хранители доблестей древних, в изгнанье сыны Сасана 
Бродягами нищими стали, лишенными чести и сана.

Ведет нас судьбы немилость в чужие дальние страны, 
Как ветер горячий гонит в песчаной степи барханы.

Мы души свои закалили и в радостях и в горе, 
И мы - венец творенья на суше и на море.

В Египте и в Китае от нас откупиться рады, 
До дальнего Танжера проникли наши отряды.
 
Коль туго придется - не будем мы в том оставаться стане, 
Пред нами весь мир склонился, неверные и мусульмане.

Мы летом в горах, где прохлада, а зиму в низинах проводим, 
Мы нищие-попрошайки, но гордостью вас превосходим.

Кто спросит, тому я отвечу: у нас ремесло непростое, 
Но хлеба насущного ради ему научиться стоит:

На землю бросаться в корчах средь тех, кто в шелка одеты, 
На шее носить вериги и кожаные амулеты,

Выпрашивать миску похлебки и ползать за черствой коркой, 
Дрожать нагишом на рынках и клянчить подачки горькой.

По финику с каждой лавчонки и по грошу с динара - 
Мы данью купцов облагаем у каждого базара.

Мы лица в зелень красим настойкой чечевичной, 
Из-под повязки гноем течет желток яичный,

Лиловым соком ягод умелый спину метит - 
И жалость вызывают рубцы от жгучей плети.

Лопочет безъязыкий - на все ведь нужна сноровка! 
Он за щекою левой язык упрятал ловко.

Кричим мы на площади людной: "К оружью, вперед, на границу!" 
Но тихо мы будем ночью пожертвованным делиться.

Из братии доблестной нашей - и старец благообразный, 
Что мускусом в лавке торгует, душистой водицей разной,

Что бесноватых врачует плодами дикой ююбы, 
Умеет читать заклинанья и заговаривать зубы,

И слепые чтецы Корана, рассказчики древней были 
О том, как израильтяне море переходили.

Кто по дорогам бродит в монашеском одеянье,
Кто, как паломник смиренный, просит на пропитанье,

Кто мясо вкушает украдкой во время поста Рамадана, 
Кто грубою власяницей спину стирает до раны,

Кто, плача, просит на выкуп жены и детишек милых, 
Что пленниками у румийцев томятся в краях постылых,

Кто, горб приделав тряпичный, постиг безделья пауку, 
Кто кажет свою за кражу отрубленную руку,

А кто в пыли и навозе сидит у проезжей дороги
И, видом своим устрашая, хватает прохожих за ноги.

Бесстрашные всадники наши на львов отважных похожи - 
С врага на скаку одежду сорвут они вместе с кожей.

У нас проходил науку кто, понаторевши в Торе, 
На людях ислам принимает и иудеев позорит,

Кто, будто чудом прозревший, снимает одежду монаха 
И громогласно взывает: "Нет бога, кроме Аллаха",

Из наших - слепец поддельный, что, веки намазав глиной, 
На кошельки подающих бросает взгляд соколиный,

Кто утром и после полудня сидит у мечетей соборных 
И проповедует слезно о грешниках непокорных,

Кто у дверей возглашает, когда ты сидишь за едою: 
"Пророк повелел нам делиться хлебом и водою!",

Кто, страстно пороки бичуя, у лавок богатых кружит,
Кто молит о горсточке углей, кричит: "Погибаю от стужи!",

Астрологи и ворожеи, гадатели и гадалки,
Что судьбы людские видят в песке и полете галки.

"Провидец! - вопит сообщник. - Нет равных мудрости этой!" 
Оплатит доверчивый дурень обман полновесной монетой.

И плоть от плоти нашей тот рифмоплет бездарный, 
Что чернь увеселяет на площади базарной.

Вопит на перекрестке шиит краснобородый: 
"Убит Хусейн, о боже! Восплачьте, все народы!"

А рядом суннит правоверный славит халифа Османа, 
Они подстрекают на драку и лезут убитым в карманы.

Ловко приводят иснады члены почтенного братства: 
Пением громким отметят дом, где таится богатство.

Рыдает бедняк: "Налетела грабителей алчная стая..." 
Тряпка, политая маслом, слезы страдальца питает.

Бесчисленны наши ремесла: слепец, поводырь, проповедник, 
Немой, конокрад, попрошайка, и сейид - пророка наследник,

И нищий, владеющий троном ценой унижений безмерных, - 
Пленник Муизз ад-Даула - Муты, халиф правоверных.

(... израильтяне... море переходили... - Намек па вошедшую в Коран библейскую легенду об исходе евреев из Египта. Рамадан - девятый месяц мусульманского календаря, месяц, поста. "Убит Хусейн..." - Одним из непременных правил поведения шиитов является постоянное напоминание о сыне четвертого "праведного" халифа Али-Хусейне, убитом при Кербеле в 680 году. Осман - третий "праведный" халиф (644-656), убитый сторонниками Али, рассматривался шиитами как узурпатор власти, тогда как ортодоксальные сунниты считали его власть законной. Иснад - перечисление имен людей, передававших хадис (священное предание о поступках и речениях пророка Мухаммада). Сейид. - Так именовали мусульман, ведущих свое происхождение от Мухаммада. ... пленник Муизз ад-Дауля - Муты, халиф правоверных. - Насмешка над положением халифов в X веке. Муты, аббасидский халиф (946-974), был игрушкой в руках Муизз ад-Дауля (936-949), представителя иранской династии буидов, установивших полную власть над Багдадом. По сообщению источников, буиды держали халифов в полной нищете, и Муты даже вынужден был просить милостыню.)