Се Лин-юнь (Перевод Л. Бадылкина)

(Се Лин-юнь (385-433) - знаменитый пейзажный лирик, зачинатель жанра "стихов о горах и водах". Перевод выполнен по изданию: "Се Кан-лэ ши чжу". Пекин, 1958.)

ВСХОДИТ СОЛНЦЕ НА ЮГО-ВОСТОКЕ...

 Болянская башня* - как шапка над южной горой,
 Коричный дворец за источником северным скрыт.
 Под утренним ветром колышется полог ночной,
 Рассветное солнце на рамах узорных блестит.
 Красавица-дева за ширмой очнулась от сна -
 Цветок орхидеи, прекрасная яшма на ней.
 Свежа и прелестна, как осенью ранней сосна,
 Чиста она, словно сияние вешних лучей.

^* (Болянская башня - знаменитая башня, построенная ханьским императором У-ди (правил 141-88 гг. до н. э.). Коричный дворец - постройка времен династии Хань в местах, куда был сослан Се Лин-юнь (на территории нынешней Чжэцзян).)

^** (Хань - династия и государство 206 г. до н. э.- 220 г. н. э.). Вэй - династия и государство (220-264). Цзинь - династия и государство (265- 420). А после и вовсе не было таких, кто "спрашивал бы о броде".- Ученик Конфуция Цзы-лу по поручению учителя спросил о броде двух отшельников, трудившихся в поле. Вот что было при Ине...- То есть при жестоком Цинь Ши-хуане, объединившем разрозненные уделы в одно Циньское государство (III в. до н. э.).)

ВЕЧЕРОМ ВЫХОЖУ ИЗ ЗАЛА СИШЭ

 Вдоль ограды пройдя, я из западных вышел ворот 
 И на запад смотрю, на уступы скалистых высот. 
 Как вздымаются круто хребты - над грядою гряда, 
 Утонула во мгле бирюзовая даль без следа! 
 Утром иней белеет на красной кленовой листве, 
 Вечерами туман прячет гребни вершин в синеве. 
 Вот и осень прошла, мне до боли ушедшего жаль. 
 Стало грустно душе - глубока в ней о прошлом печаль. 
 О супруге своем даже птица тоскует в силках, 
 Стая, сбившись с пути, о покинутых помнит лесах. 
 Как умеют они	об утратах скорбеть и любить! 
 Что ж тогда обо мне, потерявшем друзей, говорить!
 Стоит зеркало взять - сединою виски заблестят,
 Исхудавшему телу и пояс велик и халат.
 Я не верю зовущим меня примириться с судьбой -
 Только лютня в глухом одиночестве дарит покой...

ИДУ ПО ЛОЩИНЕ СРУБЛЕННЫХ БАМБУКОВ, ПЕРЕСЕКАЮ ГОРЫ И РУЧЕЙ...

 Обезьяны кричат. Час рассвета уже недалек, 
 Но в безмолвных долинах никак не рассеется мрак. 
 У подошвы горы собирается легкий дымок, 
 И роса на цветах все еще не заблещет никак. 
 Над обрывом кружит и змеится тропинка моя, 
 Уносясь по отвесным уступам к вершине хребта. 
 Вброд иду по ручью, поднимая одежды края, 
 Забираюсь все выше и выше по бревнам моста. 
 Острова на реке... то накатит волна, то уйдет. 
 Я плыву по потоку, любуясь изгибом волны. 
 По глубоким затонам трава водяная растет, 
 А озерный камыш - вдалеке от большой глубины. 
 Заберусь на валун зачерпнуть родниковой воды, 
 Нагибаю поближе весеннюю ветку с листвой 
 И у каменных стен вижу горного старца следы: 
 Весь в плющах и лианах он словно бы передо мной... 
 Орхидея в руке: вспоминаю далеких друзей, 
 Рву цветы конопли, о тоске не сказав никому. 
 Просыпаются чувства в душе восхищенной моей, 
 Как чудесно вокруг, но зачем это мне одному?! 
 Я на горы смотрю, забывая о мире людском. 
 Прозревает душа и не помнит уже ни о чем...

^* (Обезьяны кричат...- Крик обезьян - символ тоски в китайской поэзии... Вижу горного старца следы.- Горный старец - отшельник.)

ВХОДИМ В ОЗЕРО ПЭНЛИ

 День и ночь на воде... Я от вечных скитаний устал.
 Красота этих волн и ветров неподвластна словам.
 Острова над водой... Мы несемся, петляя меж скал.
 Крутизна берегов преградила дорогу волнам.
 Обезьяньи стада безутешно кричат под луной,
 Выпадает роса, дальний берег цветами запах.
 Хорошо зеленеют поля этой поздней весной,
 И, белея, лежат облака на высоких холмах.
 Дни и ночи мои бесконечных раздумий полны,
 От зари до зари на душе десять тысяч скорбей.
 На Зеркальном утесе смотрю, как блестят валуны,
 У Сосновых ворот раздвигаю сплетенье ветвей.
 Не узнает никто, что здесь было, в долине Трех Рек,
 Ни о чем в Девяти родниках не расскажет вода.
 В этом мире от нас все чудесное скрыто навек,
 И отшельник-даос свою тайну унес навсегда.
 Огоньки чудодейственных трав - их нигде не найти,
 И волшебную яшму свою затаила река.
 Для чего мне играть тот напев о далеком пути:
 Только лютня замолкнет, и сразу приходит тоска...

ЗАКАТ ГОДА

 Я тоскою охвачен, никак не усну.
 Да и сон не избавит от горестных дум!
 Лунный свет озаряет снегов пелену,
 Дует северный ветер, и дик и угрюм.
 Жизнь куда-то уходит, не медля ни дня,
 И я чувствую: старость коснулась меня...

НОЧЬЮ ПОКИДАЕМ БЕСЕДКУ "КАМЕННАЯ ЗАСТАВА"

 Я множество троп 
 исходил между гор и камней, 
 Десятую ночь 
 провожу я в лодчонке своей. 
 Причалив, стоим, 
 засмотревшись на птичий полет, 
 Мерцание звезд 
 нас опять поманило вперед. 
 Повисла луна 
 на рассвете в пространстве пустом, 
 И россыпь росы 
 засверкала под лунным лучом...