Ван Вэй (Перевод Арк. Штейнберга)

(Ван Вэй (701-761) - великий поэт, живописец, каллиграф. В юности мечтал о славе, чиновничьей карьере, воинских подвигах,- все это нашло отражение в его ранних стихах. После подавления мятежа Ань Лу-шаня обвиненный в связях с мятежниками поэт подвергся опале. В зрелые годы он обращается к буддизму, все большее место в его поэзии занимает природа, воплощение вечности и гармонии.)

ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ В БАМБУКОВОЙ БЕСЕДКЕ ПРЕПОДНОШУ ЧИНОВНИКУ ЦЯНЮ, КОТОРЫЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ЛАНЬТЯНЬ

^* (Ланьтянь - горная местность на территории нынешней провинции Шэньси. Напороть рвать, // богатство презрев и чины.- По преданию, папоротью (папоротником, травой вэй) питались братья Бо-и и Шу-ци, сыновья государя страны Гучжу (XI в. до н. э.) после того, как отказались служить узурпатору У-вану, основателю династии Чжоу, и ушли на гору Шоуян. Пэй Ди - известный поэт, друг Ван Вэя и Ду Фу. Горы Чжуннань, где жил Ван Вэй, находятся на территории нынешней провинции Шэньси.)

 Тихая ночь. Мир живых - покоем объят.
 Лишь за рощей, порой, собаки лают, не спят.
 Вспоминаю опять пребыванье в горном краю,
 От ручья на закат - убогую келью мою.
 Завидую вам: на заре вы уехать должны
 Папороть рвать, богатство презрев и чины.

ПРЕПОДНОШУ ПЭЙ ДИ

 Окрестный вид прекрасен в закатный час.
 Слагаю стихи, предназначаю для вас.
 Дальним простором любуюсь к исходу дня.
 Тихо гляжу, подбородком к трости припав.
 Ветер весенний играет стеблями трав,
 И орхидеи пышно растут у плетня.
 В жарких покоях - сумрак и тишина.
 Мне говорят соседи-крестьяне тогда:
 "Ликуют луга, в полном разгаре весна.
 В сельском пруду весело плещет вода.
 Слива и персик - цветов не видно на них,
 Но ветки уже в набухших почках сплошных.
 Просим готовить посох дорожный свой.
 Нынче приспело время страды полевой!"

ДОМ В ГОРАХ ЧЖУННАНЬ

 К срединным годам возлюбил я истины суть.
 Близ Южной горы поселился в пору седин.
 Радость вкусив, всегда гуляю один,
 К лучшим местам наилучший ведаю путь. 
 К началу ручья	дойду дорогой прямой, 
 Присяду, смотрю, как встают облака над горой, 
 Старик-дровосек	навстречу выйдет порой: 
 Смех, болтовня,- забываем, что время домой.

ГОРНАЯ ОБИТЕЛЬ ОТШЕЛЬНИКА ЛИ

 Толпы вельмож - в покоях дворцовых палат; 
 Мелкая сошка важных чуждается дел. 
 Как мудрецы, что у тиглей плавильных стоят, 
 Выше лесов, средь гор он жить восхотел.* 
 На перевале цветы еще не цвели, 
 В облако вступишь - листва то светла, то темна, 
 День на дворе, а он не восстал ото сна. 
 Горная птица изредка свищет вдали.

^* (Как мудрецы, // что у тиглей плавильных стоят, // Выше лесов, // средь гор он жить восхотел.- Алхимики-даосы, пытавшиеся добыть снадобье бессмертия, обычно выбирали для своих опытов укромные места высоко в горах. Ли И - Друг Ван Вэя. Вечно без шпилек...- В Китае головной убор - чиновничью шляпу - прикрепляли к волосам особой шпилькой. Поэтому выражение "без шпилек" следует понимать как "без шляпы чиновника", что означало отказ от чиновничьей карьеры. Вино из Ичэна-то есть вино из района г. Ичэна (в нынешней провинции Хубэй), одного из центров виноделия в Китае. И возвращусь // в Лоянскую келью мою.- Со времен известного отшельника, жившего за несколько веков до Ван Вэя в лоянском Белом храме, Лоянской кельей стали называть жилище отшельника.)

ПИШУ В РАЗГАР ВЕСНЫ, СРЕДИ ПОЛЕЙ И САДОВ

 В доме внемлю: воркуют весной голубки.
 В садах, за селом, зацвел-зардел абрикос.
 Взмахнув топором, обрубаю сухие сучки,
 Ищу родники, рыхлю мотыгой откос.
 Ласточки стаей к прежним гнездам летят,
 В численник новый старые люди глядят.
 Чарку вознес и опустил ее вдруг:
 Грусть охватила, дальний вспомнился друг.

ПОСЕЩАЮ ЖИЛИЩЕ ЛИ И

 Праздна калитка, осенние травы пред ней. 
 Целыми днями повозок нет и коней. 
 Заулок глухой негаданный гость посетил. 
 Взлаяли псы. Лес недвижно застыл. 
 Вечно без шпилек, пряди волос - вразброд. 
 Даже гуляя, даосские книги берет. 
 Мы духом едины, брезгуем смутой мирской, 
 Любим лишь Дао, нищую жизнь и покой. 
 Вино из Ичэна вместе с ним разопью 
 И возвращусь в Лоянскую келью мою.

ПОСЛЕ НЕНАСТЬЯ ГЛЯЖУ НА ПОЛЯ

 Ширь небосвода вновь над равниной светла.
 Не нагляжусь! - ни грязи, ни пыли нигде.
 У переезда ворота, ограда села.
 Купы деревьев тянутся к самой воде.
 Светлое поле, за ним белеют пруды.
 Горы синеют из-за холмистой гряды.
 Лодырей нет в разгаре общей страды. 
 Пусто в домах - все принялись за труды.

ОТВЕЧАЮ НА СТИХИ ЧИНОВНИКА СУ, ПОСЕТИВШЕГО МОЙ ДОМ В ГОРАХ ЛАНЬЯНЬ И НЕ ЗАСТАВШЕГО МЕНЯ

 Нищая келья, теснина, скальный отрог.
 Горстка лачуг в кругу высоких стволов.
 Зря повозку вы гнали средь горных дорог.
 Гостя кто зазовет под отшельничий кров?
 К мерзлому брегу прилип челнок рыбака.
 В стылой степи - костер, охотничий стан.
 Лишь с вышины, где, как снег, белы облака,
 Колокол мерный, вопли ночных обезьян.

ОТВЕЧАЮ ЧИНОВНИКУ ЧЖАНУ

 Только покой ценю на закате лет.
 Тысячи дел уже не владеют мной.
 В сердце давно обширных замыслов нет.
 Знаю одно: вернуться к роще родной.
 Ветер сосны качнет - распояшусь тогда,
 Буду на цине бренчать под горной луной.
 Спросите: в чем наша радость, наша беда?
 Песней ответит рыбак на излуке речной.

РАДУЮСЬ ПРИЕЗДУ ЦЗУ ТРЕТЬЕГО, УГОВАРИВАЮ ЕГО ОСТАТЬСЯ НОЧЕВАТЬ

^* (Цзу Третий - друг поэта; третий - значит: третий мужчина в роду.)

 Друг из Лояна сошел у ворот с коня. 
 С платья дорожного пыль отряхнул поскорей. 
 Если случайный гость беспокоит меня, 
 Чаще всего не отмыкаю дверей. 
 Солнце заходит. Лучи ложатся на снег. 
 Люди редеют. Улицы пусты вокруг. 
 Век под халатом одним мы делили ночлег,- 
 Что же вы на ночь в путь пускаетесь, друг?

ПОСЫЛАЮ МИНИСТРУ ЧЖАНУ В ЦЗИНЧЖОУ

^* (Министр Чжан - поэт и крупный сановник Чжан Цзю-лин (673-740).Имел высшее ученое звание цзиньши, занимал важные государственные посты и в первые годы службы Ван Вэя в столице оказывал ему покровительство. Был сослан в Цзинчжоу (нынешняя Хубэй), где и умер. С грустью гляжу // туда, где Цзинмэньский хребет.- То есть в сторону Цзинчжоу, где находятся горы Цзинмэнь. На берегу реки Ванчуань (в нынешней Шэньси) находился дом Ван Вэя, где он провел последние годы жизни. Сюцай - в эпоху Тан низшая ученая степень; присваивалась выдержавшим государственные экзамены в уездном городе. Бражник Цзе-юй, // "Чуский безумец", воскрес...- Ван Вэй в шутку сравнивает Пэй Ди с неким Лу Туном, по прозванию Цзе-юй. Лу Тун, не хотевший служить чускому государю Чжан-вану, прикинулся сумасшедшим и стал жить отшельником. Его и нарекли "Чуским безумцем". Пятеро Ив // распевам внимают хмельным.- Со времен поэта Тао Юань-мина, посадившего у дома пять ив и создавшего свое "Жизнеописание под сенью пяти ив", пять ив стали синонимом жилища отшельника. Вестник зари- // барабана мерзлого стук.- Имеются в виду удары барабана, которыми с семи часов вечера и до пяти часов утра отмечались двухчасовые отрезки, так называемые ночные стражи. Дом Юань-аня,- // как обнаружу его, // Если хозяин // за дверью замкнутой лег? - Ван Вэй вспоминает историю нищего отшельника Юань Аня, жившего при Поздней Хань (25-220) в Лояне. Однажды после сильного ночного снегопада все городские нищие разгребли сугробы у своих обиталищ и отправились за подаянием. Только перед домом Лю Аня снег не был расчищен. Когда разгребли снег и вошли в дом, то увидели, что Лю Ань уже почти замерз. На вопрос, почему он не попытался выйти на улицу, нищий ответил: "В большой снегопад всем голодно - не подобает в такой день докучать людям просьбами о подаянии".)

 Где он теперь, былой покровитель и друг?
 С грустью гляжу туда, где Цзинмэньский хребет.
 В целой вселенной близких наперсников нет.
 Помню до гроба милости давешних лет.
 Вместе с крестьянами, не покладая рук,
 Сад на старом холме насаждаю чуть свет.
 Взором гусей провожаю, летящих на юг:
 Как бы возмочь переправить с ними привет!

ЖИВЯ НА ПОКОЕ У РЕКИ ВАНЧУАНЬ, ПРЕПОДНОШУ СЮЦАЮ ПЭЙ ДИ

 Яшмово-сизой стылая стала гора.
 В русле все выше влаги осенней раскат.
 С посохом вышел за изгородку двора,
 К ветру лицом слушаю поздних цикад.
 Над переправой - закат у края небес.
 Над деревушкой сирый возносится дым.
 Бражник Цзе-юй, "Чуский безумец", воскрес,
 Пятеро Ив распевам внимают хмельным.

НА ИСХОДЕ ЗИМНЕЙ НОЧИ, В СНЕГОПАД, ВСПОМИНАЮ О ДОМЕ ОТШЕЛЬНИКА ХУ

 Вестник зари - барабана мерзлого стук.
 Старческий облик в зеркале видеть могу.
 Ветр за окном встревожил-взвеял бамбук.
 Дверь отворяю: горы в глубоком снегу.
 В воздухе реет - на улицах глухо, мертво.
 Сбился в сугробы - пустые дворы заволок.
 Дом Юань-аня,- как обнаружу его,
 Если хозяин за дверью замкнутой лег?

ОСЕННИЙ ВЕЧЕР В ГОРАХ

 Весь день моросило в пустынных горах дотемна.
 Небесная глубь вечерней прохладой полна.
 Средь хвои сосновой слепит-блистает луна.
 Прозрачно бежит по камням ручьевая волна.
 Бамбук зашумел - возвращаются прачки с реки.
 Лотос качнулся - рыбачьи плывут челноки.
 Пусть отлетел аромат весенней травы -
 На осень в горах со мной остались бы вы!

НАПИСАЛ, ВОЗВРАЩАЯСЬ К ГОРЕ СУНШАНЬ

^* (Гора Суншань.- См. прим. к с. 205. К белым стремлю облакам // одинокий шаг.- То есть возвращаюсь домой. Белые облака у Ван Вэя - символ жилища отшельника. Дверца из веток - то есть калитка.)

 Чистый поток оброс ивняком и травой.
 Конь и повозка медленны, словно скользят.
 Воды текут - река сдается живой.
 Поздние птицы летят в гнездовья назад.
 Близ переправы древней - глухой городок.
 Горы осенние солнце зажгло ввечеру.
 К склонам Суншань труден путь и далек;
 В горную келью вернусь - и калитку запру.

НАПИСАЛ, ВОЗВРАЩАЯСЬ НА РЕКУ ВАНЧУАНЬ

 Слышу при входе в долину трезвон порой.
 Реже навстречу бредут лесоруб, рыбак.
 Долгий тлеет закат за дальней горой.
 К белым стремлю облакам одинокий шаг.
 Стебель рогатика слаб - к влаге приник.
 Тополя пух невесом - взмыл на ветру.
 Луг восточный весной - словно цветник.
 Тихо грустя, калитку молча запру.

ЖИЛИЩЕ В ГОРАХ

 Запер калитку в тиши. Безбрежен закат.
 Вижу - гнездо журавля на каждой сосне.
 Дверцу из веток открыть случится навряд,-
 Редко друг и собрат заглянет ко мне.
 Красные лотосы сбросили ветхий наряд.
 Вешний бамбук - в пыльце, рощи цветут.
 На переправе огни мелькают подряд.
 Собран орех водяной,- расходится люд.

ЖИВУ НА ПОКОЕ У РЕКИ ВАНЧУАНЬ

 В Белый храм воротясь, в келью мою, 
 В стольный не езжу град, к Зеленым вратам. 
 К древу у дома припав, нередко стою, 
 Даль созерцаю, вижу селение там. 
 Белые птицы парят над сизой горой, 
 Дикий рис отражен зерцалом воды. 
 Словно второй Улин-цзы, отшельник второй, 
 Движу скрипучий журавль, поливаю сады.

^* (Белый храм - то же, что Лоянская келья (см. прим. к с. 249). В стольный не езжу град, И К Зеленым вратам.- Поэт говорит, что не ездит в столицу танского Китая город Чанъань, где были Зеленые ворота,- то есть не собирается возвращаться на службу. Словно второй Улин-цзы, // отшельник второй, // Движу скрипучий журавль, I/ поливаю сады.- Ван Вэй сравнивает себя с Чэнь Чжун-цзы, братом министра древнего государства Ци. Чэнь Чжун-цзы, не согласный с политикой брата, покинул Ци и переселился в Чу, в местность Юйлин (Улин). Государь Чу, прослышав о его добродетелях, пригласил Чжун-цзы к себе на службу, но тот отказался и продолжал зарабатывать себе пропитание, поливая чужие сады. Цишуй - река на территории нынешней провинции Хэнань.)

В САДУ ВЕСНОЙ

 В легких сандалиях после ночного дождя
 В утренник вешний, ветхий накинув халат,
 Сад по частям поливаю, с бадейкой бредя.
 Персик румяный цветет, ивы пылят.
 Словно доска для шахмат делянки трав.
 Поднял над рощей журавль свой наклонный шест.
 Столик из шкуры оленьей к закату взяв,
 Прячусь в полыни, укромных взыскую мест.

ПОЛЯ И САДЫ НА РЕКЕ

 Над плесом Цишуй в благой живу тишине.
 Нет гор на востоке. Бескрайны дали полей.
 За тутовой рощей простор в закатном огне.
 Меж сел побережных река сверкает светлей.
 В деревне подпасок тропой бредет луговой.
 Охотничий пес бежит за владельцем, как тень.
 Чем занят отшельник? Ответа нет не впервой.
 Калитка из веток с рассвета закрыта весь день.

ПОЗДНЕЙ ВЕСНОЙ МЕНЯ НАВЕЩАЕТ ЧИНОВНИК ЯНЬ С ДРУЗЬЯМИ

 Три тропинки, астры и сосны в саду. 
 На пять повозок в хижине свитков и книг. 
 Клубни варю, гостей уважаемых жду. 
 К дому зову - взглянуть на гибкий тростник. 
 Сорока спешит взрастить птенцов по весне. 
 Иволга плачет - поник засохший цветник. 
 Близясь к закату, грущу о моей седине, 
 Время отныне мне драгоценно вдвойне.

ПОСЕТИЛ ГОРНУЮ ОБИТЕЛЬ ПОЧТЕННОГО ТАНЬ СИНА В ХРАМЕ ГАНЬХУАСЫ

^* (Храм Ганьхуасы - буддийский храм в горах Ланьтянь в нынешней Шэньси. Тигровый ручей...- Горный поток, неподалеку от которого поселился в свое время один из патриархов китайского буддизма Хуэй-юань (V в.). Всякий раз, как Хуэй-юань или кто-нибудь из его гостей переходили через этот поток, раздавалось рычание тигра, отсюда и название. Здесь - символ обиталища отшельника. Гочжоу - область, находившаяся на территории нынешней Сычуани. Полировщик зеркал - древний даос, зарабатывал на жизнь полировкой зеркал, а также лечил людей чудодейственными пилюлями; здесь - отшельник. Поливальщик садов.- См. прим. к с. 253. Не обессудьте,- // семья Жуаней бедна.- Семья Жуаней - поэт Жуань Цзи (см. с. 841) и его брат Жуань Сянь, которые жили в бедности и уединении. В этом стихотворении Ван Вэй, по традиции, уподобляет себя знаменитым отшельникам древности. Цю Вэй - поэт, друг Ван Вэя. Цзяндун.- Так назывались области к востоку от реки Янцзы, в районе нынешней провинции Цзянсу. Ветки ивы...- Сломанные ветви ивы дарились другу при расставании; весной в цвету они особенно прекрасны - это углубляет печаль разлуки.)

 Тигровый ручей,- здесь на закате дня 
 С тростью в руках вы ожидали меня. 
 Торопливый гость услышал тигра вдали. 
 По дороге домой вы за течением шли. 
 Диких цветов заросли так хороши. 
 Голос птицы в теснине столь одинок и чист. 
 Вам ночью не спится. В тихом лесу - ни души. 
 Лишь в сосняке ветра осеннего свист.

МЕНЯ НАВЕЩАЕТ ПРАВИТЕЛЬ ОБЛАСТИ ГОЧЖОУ

 Солнечный блеск озарил последки весны.
 Луг обновлен. Свежа трава луговин.
 Полировщик зеркал - близ ложа сижу у стены,
 Поливальщик садов - брожу средь рощи один.
 В пять коней колесница всполошила убогий приют.
 Старца выводят слуги-мальчики под рамена.
 Яства простые готовят на кухне, снуют.
 Не обессудьте,- семья Жуаней бедна.

ПОСЕЩАЮ ОБИТЕЛЬ СЯНЦЗИ

 Бреду наудачу к святому храму Сянцзи. 
 В глушь углубился,- гряда вершин, облака. 
 Деревья древни, безлюдны крутые стези. 
 Где-то в ущелье колокол издалека. 
 Меж скальных уступов клокочет пена реки. 
 Солнце на хвое к закату все золотей. 
 Под вечер монахи у дикой, глубокой луки, 
 Уйдя в созерцанье, смиряют дракона страстей.

ПРОВОЖАЮ ЦЮ ВЭЯ, КОТОРЫЙ, ПРОВАЛИВШИСЬ НА ЭКЗАМЕНАХ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ К СЕБЕ В ЦЗЯНДУН

 К вам пришла неудача - и меня печалит она.
 Ветки ивы вдобавок так прекрасны в цветенье весны.
 На чужбине остаться - золотая иссякла казна;
 В край родной возвратиться - возрастет серебро седины. 
 Возле озера Тай* скромный домик, малый надел
 И скиталец усталый пред дорогой в тысячи ли.
 Зная мудрость Ми Хэна, продвинуть его не сумел,
 Все придворные связи, стыжусь,- помочь не могли.

^* (Озеро Тай - Тайху, одно из крупных озер в Восточном Китае. Зная мудрость Ми Хэна, // продвинуть его не сумел...- Ми Хэн - государственный деятель времен Поздней Хань, которого рекомендовал на службу поэт Кун Жун. Ван Вэй сожалеет, что не смог сделать того же для Цю Вэя. Вэйчэн - город неподалеку от Чанъани. Синфэн - город в той же местности. Не каюсь, что рано // Шан Пин детей оженил...- Шан Пин жил во времена Поздней Хань. Стал отшельником лишь после того, как его дети выросли и женились. Жаль,- Тао столь поздно // должность покинул свою.- Тао- Тао Юань-мин - ушел со службы в возрасте около сорока лет.)

ЛЮБУЮСЬ ОХОТОЙ

 Ветер упруг. Луки звенят у реки.
 Военачальник лов под Вэйчэном ведет.
 Травы засохли. У соколов злые зрачки.
 Снега не стало. Коней копыта легки.
 Мимо Синфэна мчит полководец вперед,
 В лагерь Силю, в стан подвластных полков.
 На запад, назад глядит, где стреляли орлов:
 На тысячу ли гряда заревых облаков.

ПИШУ РАННЕЙ ОСЕНЬЮ В ГОРАХ

 Лишен дарований. От службы себя отстранил.
 О бегстве мечтаю к ветхой ограде, к ручью.
 Не каюсь, что рано Шан Пин детей оженил,-
 Жаль,- Тао столь поздно должность покинул свою.
 В келье сверчки под осень стрекочут быстрей.
 В стенаньях цикад ввечеру нарастает тоска.
 Давно не видать гостей у пустынных дверей.
 В безлюдном лесу со мной - одни облака.

ПИШУ В ДЕРЕВНЕ У РЕКИ ВАНЧУАНЬ ВО ВРЕМЯ ДОЛГИХ ДОЖДЕЙ

 В чаще глухой, в пору дождей,
 Вяло дымит костер. 
 Просо вареное и гаолян
 К восточной делянке несу. 
 Белые цапли летят над водой,-
 Залит полей простор, 
 Иволги желтые свищут в листве
 Рослых деревьев в лесу. 
 Живу средь гор, вкушаю покой,
 Люблю на цветы смотреть, 
 Пощусь под сосной, подсолнухи рву
 От мирской тщеты в стороне. 
 Веду простую, крестьянскую жизнь,
 С людьми не тягаюсь впредь, 
 Но птицы,- не ведаю почему,-
 Нисколько не верят мне.

СТИХИ О РАЗНОМ

ИЗ СТИХОВ "ДОМ ХУАНФУ ЮЭ В ЮНЬСИ"

1. ПОТОК, ГДЕ ПОЮТ ПТИЦЫ

 Вкушаю покой. Отцветает корица вокруг.
 Затишная ночь. Хребты пустынны весной.
 Явилась луна, всполошила дремных пичуг:
 Поют - не смолкают над вешней влагой речной.

2. ЗАВОДЬ, ГДЕ ЦВЕТУТ ЛОТОСЫ

 Плыву что ни день по лотосы в утлом челне.
 Остров велик. Допоздна замедляю возврат.
 Толкаюсь шестом, не плещу, скользя по волне:
 Боюсь увлажнить цветов червленый наряд.

ЗАТОН, ГДЕ ОХОТИТСЯ БАКЛАН

 Юрко нырнул под красные лотосы вмиг.
 Вынырнул, взмыл, над затоном набрал высоту.
 Перья топорща, вновь одиноко возник.
 В клюве рыбешка. Замер на старом плоту.

ПРУД, ЗАРОСШИЙ РЯСКОЙ

 Пруд обширен. Челн под веслом кормовым
 Вот-вот причалит, колеблет влажную гладь.
 Лениво-лениво сомкнется ряска за ним.
 Плакучая ива ее разгонит опять.

Осень, река, одинокий челн причаливает в вечернем сумраке. Альбомный лист. Неизвестный художник, эпоха Сун

ИЗ СТИХОВ "РЕКА ВАНЧУАНЬ"

БАМБУКОВЫЙ ПЕРЕВАЛ

 Рослый бамбук отражен в пустынной реке,
 Яхонт и яшму рябью колышет вода.
 Взойди на Шаншань от мирской тщеты вдалеке*,
 Дровосеки в лесу тебя не увидят тогда.

^* (Взойди на Шаншань // от мирской тщеты вдалеке...- Со времен династии Цинь, когда "четверо седоголовых мудрецов", не желая служить жестокому императору Цинь Ши-хуану, ушли на гору Шаншань, выражение "взойти на Шаншань" значит: "скрыться от мира", "стать отшельником".)

ОЛЕНЬЯ ЗАСЕКА

 Горы пустынны. Не видно души ни одной.
 Лишь вдалеке голоса людские слышны.
 Вечерний луч протянулся в сумрак лесной,
 Зеленые мхи озарил, сверкнув с вышины.

ИЗГОРОДЬ ИЗ МАГНОЛИЙ

 В закатных лучах осенние склоны хребта.
 Птицы чредой летят над лесистой горой.
 Вечерний туман кочует, меняет места.
 Пестрая зелень становится ярче порой.

БЕРЕГ, ГДЕ РАСТЕТ КИЗИЛ

 Всюду полно зеленых и красных плодов,-
 Будто цветы опять расцвели в тишине. 
 Чарку вина поднести любому готов, 
 Кто погостить пожалует в горы ко мне.

ТРОПИНКА СРЕДИ ВЫСОКИХ АКАЦИЙ

 Между акаций тропа шириной вполшага.
 Заросли моха - в густых и длинных тенях.
 Только для гостя тропу расчищает слуга:
 Вдруг забредет какой-нибудь горный монах!

БЕСЕДКА У ОЗЕРА

 Гостя встречаю; почтенный в легком челне, 
 К берегу близясь, неспешно скользит по воде. 
 Два кубка вина	в беседке - другу и мне, 
 И лотос окружный уже распустился везде.

ОЗЕРО И

 На позднем закате другу молвил: "Прости".
 На флейте играю, правлю на дальний брег.
 Глянул назад, проплыв половину пути:
 Зеленые горы в облаке, белом, как снег.

БЫСТРИНА У ДОМА ЛУАНЕЙ

 Дождь осенний рождает докучливый звук.
 Бурно вода бежит по камням напрямик.
 Волны плещут, мечут брызги вокруг.
 Белая цапля в страхе взлетает на миг.

БЕСЕДКА В БАМБУКОВОЙ РОЩЕ

 В пустынной чаще бамбука свищу, пою.
 На цине бряцаю, тешу ночную тьму.
 Безвестен людям отшельник в лесном краю,
 И только луна приходит светить ему.

ПРИГОРОК В МАГНОЛИЯХ

 Мнится - лотос расцвел в кронах густых.
 Красным накрапом пестрят склоны хребтов.
 Горный дом над ручьем, безлюден, притих.
 Реют, опав, лепестки алых цветов.

У ВЫСОКОЙ БАШНИ ПРОВОДИЛ ЧИНОВНИКА ЛИ

 Простились у башни. Пойма безбрежна на взгляд.
 Закат изгорает, меркнет медленно свет.
 В укромные гнезда птицы на ночь летят,
 А путник шагает,- скитальцу отдыха нет.

ПРОЩАНИЕ

 С другом простился. Пустынные горы вокруг.
 Солнце зашло. Закрыта калитка моя.
 В новом году травой покроется луг -
 Встречу ли вас, вернетесь ли в наши края?

ИЗ СТИХОВ "НАЛОЖНИЦА БАНЬ"

(Из стихов "Наложница Бань".- Имеется в виду наложница ханьского императора Чэн-ди (32-7 гг. до н. э.), оставленная им ради новой фаворитки Чжао Фэй-янь. Обвиненная в попытках вернуть расположение императора с помощью магии, сумела остроумными ответами доказать свою невиновность (см. том "Поэзия и проза Древнего Востока", с. 353).)

 Снуют светляки в нефритном проеме окна. 
 В безлюдных покоях теперь царит тишина. 
 За пологом ждет. Осенняя полночь темна. 
 Печально-печально мигает лампада одна.

 У входа в чертог осенний поник травостой. 
 Любовь государя отныне призрак пустой. 
 Терпения нет свирелям и флейтам внимать, 
 Коль мимо ворот несут паланкин золотой.

СОЧИНИЛ ЭКСПРОМТ И ПОКАЗАЛ ЕГО ПЭЙ ДИ

 Как разорвать с мирскими тенетами связь, 
 Прах отряхнуть, отречься житейских забот? 
 Посох возьми и возвратно, не торопясь, 
 Путь предприми к роднику, где персик цветет.

ИЗ "СТИХОВ О РАЗНОМ"

 Вы побывали в моем селенье родном, 
 Знаете, верно, все события в нем. 
 Очень прошу, поведайте мне об одном: 
 Слива тогда цвела под узорным окном?

 Видела я - слива цвела предо мной. 
 Слышала я - стонала кукушка вдали. 
 С болью гляжу: проклюнулись травы весной,
 Робкие стебли к нефриту крыльца поползли.

ПОРТРЕТ ЦУЙ СИН-ЦЗУНА

^* (Цуй Син-цзун - друг и родственник Ван Вэя.)

 Вас написал в молодые ваши года.
 Старость пришла, голова сегодня седа.
 Пусть на портрете новые ваши друзья
 Нынче увидят, каким вы были тогда.

ИЗ СТИХОВ "РАДОСТИ ПОЛЕЙ И САДОВ"

 Душиста и сочна весной густая трава.
 В тени могучей сосны сбывает жара.
 По улочкам сельским стада шагают в хлева.
 Не видела сроду вельмож у нас детвора.

 Персик в цвету ночным окроплен дождем.
 Вешний туман ивы обвил опять.
 Летят лепестки - слуга подметет потом.
 Иволга плачет, а гость мой изволит спать.

 Выпить вина пожелав, сидим над ручьем.
 С цинем стою под сосной, опираюсь плечом.
 В южном саду поутру подсолнухи рвем,
 Ночью в восточном логу просо толчем.

В ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ ДЕВЯТОЙ ЛУНЫ ВСПОМИНАЮ О БРАТЬЯХ, ОСТАВШИХСЯ К ВОСТОКУ ОТ ГОРЫ ХУАШАНЬ

^* ("В девятый день девятой луны вспоминаю о братьях, оставшихся к востоку от горы Хуашань".- См. прим. к с. 242. Братья поэта жили в местности Пу, что к востоку от горы Хуашань (см. прим. к с. 205). Чудится: братья в горах // ломают кизил...- В праздник осени было принято подниматься в горы, ломать там кизиловые ветки и втыкать их в волосы; это, по поверью, избавляло от болезней, порчи и наваждения. ...белками глядит на чужих // из мира тщеты.- Одними белками, то есть закатив зрачки, смотрел на тех, кто был ему неприятен, поэт-отшельник Жуань Цзи.)

 Один, томлюсь на чужбине чужак-старожил. 
 В осенний праздник на память приходит родня. 
 Чудится: братья в горах ломают кизил, 
 Но средь них, в украшенье ветвей, не видно меня.

В ШУТКУ ПИШУ НА ГЛАДКОМ КАМНЕ

 Досадно, что камень лежит столь близко к ручью:
 Ветвями ива смахнула чарку мою.
 Скажут: досада поэта ветру чужда,-
 Зачем же горсть лепестков привеял сюда?

ВМЕСТЕ С ЧИНОВНИКОМ ЛУ СЯНОМ ПОСЕТИЛ ЛЕСНУЮ ОБИТЕЛЬ ОТШЕЛЬНИКА СИН-ЦЗУНА

 Деревья поляну укрыли тенью сплошной.
 Темные мхи загустели, травы чисты.
 Простоволосый, ноги поджав, сидит под сосной,
 Белками глядит на чужих из мира тщеты.

ПРОВОЖАЮ ЮАНЯ ВТОРОГО, ОТПРАВИВШЕГОСЯ В АНЬСИ

^* (Аньси - административный центр на дальней западной окраине танского Китая (в нынешней провинции Синьцзян). Пройдя Янгуань...- См. прим. к с. 236. Дни холодной пищи (или праздник холодной пищи) - начинались на сто пятый день после зимнего солнцеворота. Три дня запрещалось разводить огонь, а питались холодной кашицей с сахаром. Видимо, своеобразный китайский пост накануне дня поминовения усопших. Река Сы-шуй - один из притоков Хуанхэ. Гуанъучэн - город, находившийся на территории нынешней провинции Хэнань. Из Вэньяна вернулся...- Вэньян - название уезда и города на территории нынешней провинции Шань-дун. Врата Пустоты - одно из названий буддийского учения, которое проповедовало идею спасения людей от страданий земной жизни.)

 Утренний дождь. Пыль стала сырой.
 Двор постоялый. Ивы ярче, свежей.
 Очень прошу: выпьем по чарке второй.
 Пройдя Янгуань, вам не встретить друзей.

ПРОВОЖАЮ ШЭНЬ ЦЗЫ-ФУ, ВОЗВРАЩАЮЩЕГОСЯ В ЦЗЯНДУН

 Малолюдная переправа. Ивы и тополя. 
 Гонит лодку гребец кормилом, влагу деля. 
 Как весна - пойдет вслед за вами боль моей тоски, 
 По дорогам - на юг и на север от Янцзы-реки.

ПИШУ В ДНИ ХОЛОДНОЙ ПИЩИ НА РЕКЕ СЫШУЙ

 Под Гуанъучэном встретил исход весны.
 Из Вэньяна вернулся, влажен платок от слез.
 Лепестки опадают. Птичьи стоны слышны.
 В ивах и тополях люди и перевоз.

ВЗДЫХАЮ О СЕДЫХ ВОЛОСАХ

 Увял, обескровлен, твой давний лик молодой.
 Редеют седины, вот-вот их лишишься ты.
 Изранено сердце мирской, жестокой тщетой.
 И есть ли спасенье, помимо Врат Пустоты?

В ГОРАХ

 Белые камни в речке устлали дно.
 Небо застыло. Мало красной листвы.
 На горной дороге дождь не падал давно.
 Влажное платье небесной полно синевы.

ВЕСЕННИЕ ПРОГУЛКИ

 Вея всю ночь, на рассвете ветер притих,
 И расцвели абрикосовые сады,
 Деревья, деревья в оттенках бледных, густых
 Отразились в волнах речной, зеленой воды.

 Деревьев бесчисленных полон дворцовый сад,
 Цветы распускаются неторопливо на них.
 Коляски душистые, щеголи в платьях цветных
 Даже в безветрие пыль облаками клубят.

ПАМЯТЬ О ДРУГЕ

 Красных бобов много в южном краю.
 Осень придет - новых побегов не счесть.
 Очень прошу: рвите их в память мою,
 Ибо они о друге - лучшая весть.

ПРОВОЖАЮ ВЕСНУ

 Мы дряхлей, что ни день, седина все ярче видна.
 Возвращается вновь с каждым новым годом весна.
 Наша радость теперь - в утешной чаше вина.
 Облетают цветы,- не будем грустить, старина!

ПИШУ С НАТУРЫ

 Дождь моросит	на хмурой заре. 
 Вяло забрезжил день на дворе. 
 Вижу лишайник на старой стене; 
 Хочет вползти	на платье ко мне.

ИЗ СТИХОВ "ОСЕННЯЯ ТОСКА"

 Стоит на террасе. Холодный ветр
 Платье колышет едва. 
 Стражу вновь возвестил барабан,
 Водяные каплют часы. 
 Небесную Реку луна перешла,
 Свет - словно россыпь росы. 
 Сороки в осенних деревьях шуршат,
 Ливнем летит листва.

МЕЛОДИИ ОСЕННЕЙ НОЧИ

 Мерна капель водяных часов, 
 А ночи исхода нет. 
 Меж легких туч, устилающих твердь,
 Пробивается лунный свет. 
 Осень торопит ночных цикад,
 Звенят всю ночь напролет. 
 Еще не послала теплых одежд,-
 Там снег, быть может, идет.

 Луна едва рождена. 
 Осенних росинок пыльца. 
 Надо бы платье сменить,-
 Зябко под легким холстом. 
 Бренчит на серебряном чжэне*,-
 Ночи не видно конца. 
 Боится покоев пустых,
 Не смеет вернуться в дом.

^* (Бренчит на серебряном чжэне...- Чжэн - музыкальный инструмент, напоминающий настольные гусли.)